Все пошло не так. Раздражение и злость разрастались внутри, как пара воздушных шариков, мешали дышать, застилали глаза, вытесняли прочь мысли о брате, о необходимости наконец-то сделать то, ради чего он вообще отправился в конец двадцатого века, в Токио, который еще не именовали Хрустальным. Всего мгновение назад перед ним стояла эта девчонка, Цукино Усаги, смотрела с наивным любопытством девочки-подростка, которая словно и не подозревает, что в этом мире существуют люди, способные причинить ей хоть как-то вред. Сейчас же Сапфир стоял один едва ли не посреди совершенно другой улицы, так и не сняв до конца перчатку, и прохожие безразличным потом обтекали его.

Девчонки не было. Неким загадочным образом будущая Нео-королева ускользнула из его рук. Будто в насмешку.

Сапфир шагнул в сторону, натянул перчатку обратно и постарался успокоиться. Все пошло не по плану, и, если он хотел знать, почему, следовало успокоиться и приступить к анализу ситуации. Следовало в первую очередь оглядеться и понять, где он находится. Потом — выяснить, почему.

Улица была ему незнакома. Это не Токио, где едва миновал полдень. Это не Хрустальный Токио, откуда он отправлялся в прошлое. Сапфир знал центр города как свои пять пальцев, но единственное, что узнавал здесь — острые сияющие вершины хрустального дворца, возвышавшиеся над высотными зданиями непривычного дизайна, больше напоминавшими двадцатый век, чем тридцатый. Одежда прохожих — еще один красноречивый маркер. Отправляясь в прошлое, Сапфир надел самую простую и неброскую одежду — черную рубашку, белые брюки. Одежда, не очень-то соответствующая его статусу, моде его времени, но более или менее позволившая не выделяться в прошлом. И, разумеется, перчатки. Здесь, как и в двадцатом веке, люди носили простую одежду. Брючные костюмы. Непривычно короткие платья.

Ошибка. Путаница во времени. Разумеется, вывод напрашивался сам собой. Изучение возможностей кристалла манипулировать пространством-временем он не успел изучить до конца, брату позарез потребовался Фантом, а Фантому научные изыскания чужды, этот неконтролируемый монстр просто жаждал разрушений и гибели королевы, которая давным-давно не правила и все равно что была мертва. Возможно, произошла какая-то дестабилизация в структуре самого кристалла, возможно — в работе реактора. Погрешность в расчетах? Нет, это исключено. Считать Сапфир умел, пользоваться программным обеспечением — тоже. Что ж, теперь он может гордиться собой, негодовать насчет всего остального и пытаться определить, в какую эпоху его забросило. Он, разумеется, изучал историю, но если и спал в обнимку с учебником, то это был учебник физики.

Проще всего было спросить. Сапфир не боялся выставить себя дураком или сумасшедшим перед человеком, которого никогда больше не увидит и который, вполне возможно, даже не родится, если брат перепишет историю Земли. Или он сам сумеет еще раз вернуться в прошлое и вычеркнуть из этой истории Нео-королеву Серенити. На временные парадоксы Сапфир давно наплевал. Их глобальный план подразумевал куда более грандиозные перестройки.

Еще один сюрприз. С ним не говорили. Не смотрели, как на безумца, не делали вид, будто не замечают. Его взаправду не замечали. И это настораживало. Заставляло задуматься, не оказался ли он в ловушке чьих-то иллюзий. Но сэнши не умели так влиять на разум — он, разумеется, изучил всю информацию, какую только удалось добыть, на случай, если промахнется на пару месяцев или лет и будет вынужден столкнуться с Сейлор Мун и ее подругами.

Все это уже было слишком странно, но количество странностей только умножил белый росчерк плаща. Сапфир просто не мог не заметить и не узнать своего брата. Учитывая все обстоятельства, это могла быть ловушка и обман, но Сапфир поддался импульсу и решительно устремился к Алмазу. По крайней мере, что-то ему удастся прояснить. В существование чудовищ опасней Фантома он все равно не верил.

— Мой король, — остановившись в нескольких шагах, Сапфир склонил голову в знак уважения, но любопытство и желание разобраться подстегивали. — Что здесь происходит?

Всего лишь одно короткое слово согрело сердце, но Сапфир не позволил себе ни улыбок, ни других выражений чувств. Ситуация, по всей видимости, серьезная, а значит, и ему следовало сохранять серьезность и концентрацию на проблеме. Как же иначе брат сможет полагаться на него? Ведь сомнений никаких быть не могло — перед ним Алмаз, его брат и король, лицо которого Сапфир никогда и ни при каких обстоятельствах не перепутал бы с чьим-то другим, силу которого он ощущал почти физически.

Он почти успокоился. Что бы ни происходило, но уж вдвоем-то они справятся с чем угодно, даже с временными парадоксами и нестабильными порталами. В конце концов, справились же с Фантомом. Но радость его длилась недолго. Либо Алмаз бредил — что намного хуже. И куда как невероятнее. Сапфир хорошо знал, каким брат становился под действием эмоций и чувств, видел, как гнев заставляет глаза угрожающе сверкать, а задумчивость словно обращал взор одновременно вовнутрь и в далекие, недоступные ему пространства. Сейчас Алмаз был спокоен и говорил уверенно, оценивая обстановку, ища различия. Он находил, но и Сапфир — тоже.

Сапфир мог бы соврать, но у него язык не повернется врать брату по такому поводу. Даже брату, который пришел не из другого времени, а из другого… мира. Сапфир читал о существовании параллельных миров. Всего лишь теория, которую тщились просчитать и доказать, найти эти самые миры, для чего хотели использовать энергию Темного кристалла. О да, ученым, занимавшимся изучением этого вопроса, требовалось много энергии. По самым скромным подсчетам — в разы больше, чем для проникновения из одного времени в другое. Теперь Сапфир задумался, насколько верны были эти расчеты и что, может быть, следовало проявить снисходительность и одобрить более активное и масштабное изучение. В таком случае сейчас у него могло бы быть куда больше полезных знаний.

Думать о других мирах и неосуществленных проектах проще, чем смириться с существованием Серенити в других мирах. С ее существование рядом с Алмазом. Гнев и какое-то даже отчаяние взвились внутри, спазмом сжали горло, и Сапфир прикладывал все силы, чтоб не позволить им отразиться на лице. На короткое мгновение он почувствовал себя беспомощным, а свой план — бесполезным. Что ж, план и в самом деле можно было стереть, как битый файл, но совсем отчаиваться рано.

«Моя Сейлор Мун». Это напоминало страшный сон, а не другой мир. Может, он угодил в чью-то иллюзию? Это уже почти паранойя. Сапфир прекрасно знал, что ни Сейлор Мун в любой из своих ипостасей, ни ее воительницы такими силами не обладали. Их способности были достаточно грубыми — стихийными.

— Сожалею, — Сапфир снова склонил голову, подчеркивая искренность своих слов. — Я предполагал, что оказался в другом времени, дальше, чем планировал. Я из другого мира.

Даже произносить такие слова тяжело. Не потому, что сложно осознать и принять неожиданное попадание в другую, параллельную реальность. Потому что Сапфир почти слышал, как обрывались нити, связывавшие его с человеком рядом. Это был Алмаз. Его брат. И в то же время — другой человек, очевидно, с другим прошлым и настоящим. Одно радовало совершенно иррационально: где-то в другой реальности существует другой Сапфир, который наверняка точно так же предан своему брату и поддерживает его. Вывод смелый, но небезосновательный. Сапфир отчетливо видел, что ему доверяли. Доверие на пустом месте не возникает. Не важно, что слова звучат как приказ. Это вполне в духе Алмаза. Он привык отдавать приказы и распоряжаться, если бы Сапфир обижался на резкий тон каждый раз, он, наверное, почти никогда не прекращал бы дуться, как маленький.

— В моем времени и мире наш клан давно захватил власть. Сейчас Землей правит король Алмаз, — начал Сапфир. Откровенность была лучшим доказательством его надежности. И все же он предпочел не вдаваться в подробности захвата, не уточнять ни о хрустальном гробе, ни о смерти воительниц. Вполне возможно, Алмазу это не понравится. И этого следовало избежать. — Но сейчас все разрушено Фантомом Смерти. Мы сумели уничтожить его и открыть портал в двадцатый век, куда планировали перенести королевство, учитывая все допущенные ошибки. Я отправился на разведку, но в Токио того времени пробыл недолго. Почти сразу оказался здесь… и увидел тебя. К сожалению, больше ничего мне не известно. Никаких предпосылок к такому перемещению не было.

Сапфир говорил на ходу. Он без труда считал направление и молча согласился. Он отправился бы во дворец в любом случае, но теперь знал больше. Понимал, что это может быть небезопасно. Проверить в любом случае стоило. Если первоначальная версия верна, и это все-таки его мир, но какое-то другое время, вполне возможно, что здесь правит, например, его прадедушка.

Нет, все-таки поверить в настолько оптимистичный сценарий было трудно. Слишком трудно после всех неурядиц.

— А ты? — спросил он. — Может быть, ты заметил что-то странное? Необычное? Необычное поведение Темного кристалла? Возможно, дело в нем, и он обладает способностью синхронизироваться с самим собой в разных мирах, и поэтому мы оказались в одном месте и в одно время. Для случайного совпадения это все-таки слишком.