Леди наслышана о руинах на Луне — единственном напоминании о Серебряном Тысячелетии. Она мечтала увидеть их своими глазами, когда была маленькой, и не понимала, почему ее могущественная мама не воспользовалась Серебряным кристаллом, чтоб возродить легендарное королевство. Теперь она выросла, теперь у нее достаточно сил, чтоб исполнить детскую мечту и исправить недоразумение, но этого как будто не требуется. Лунный дворец — вот он, перед ней, вокруг нее, величественные стены и купола, сияние огней, дышащие каким-то особым покоем залы, наполненные пестрой, говорящей на разные голоса толпой. Он не похож на Хрустальный дворец, где Леди росла, ослепительный в своем холодном великолепии, математически точный и вместе с тем хаотичный. В лунном дворце прослеживается плавность линий, он скорее напоминает дворец в Элизионе, и то Гелиос едва ли с ней согласится.

Мечта исполнилась и как-то сразу потускнела. А вот вопросы остаются. Первый и самый главный: чьих рук это дело? Генералы, пришельцы из других миров едва ли способны воздвигнуть из руин дворец. Кроме, разумеется, королевы. Леди не уверена, что даже копия ее матери  сумела бы заставить горожан плясать под ее дудку и созывать всех на бал. Очередное последствие искажения мира? Сколько же еще их будет? Она предпочла бы перекраивать мир собственноручно, не полагаясь на аномальные явления, не завися от них. Ей совершенно не хочется зависеть от чего бы то ни было. Ей хочется устроить все по собственному вкусу и разумению.

Ее собственный прекрасный мир.

Но это подождет, все-таки сегодня бал-маскарад и не где-нибудь — на Луне. Отличная возможность остаться неузнанной и посмотреть, в ком из новоприбывших взыграют ностальгические чувства. На один вечер Леди меняет прическу — просто распускает волосы, уж очень примечательны ее оданго. В то же время она остается верна бордовому и красному. Браслеты прячет под пышными рукавами, лицо — за черной с серебром полумаской. Результат ее устраивает.

Леди позволяет амазонкам развлекаться в свое удовольствие, они тоже никогда не были на Луне, и даже Гелиос волен занять себя чем-нибудь. У Леди кроме очевидной цели исполнить мечту до конца и утолить любопытство, осмотреть дворец, есть другая, более приземленная и кровожадная. Она уверена, что копия ее матери тоже будет здесь, просто не сможет устоять перед соблазном окунуться в ожившее воспоминания из прошлой жизни. Станет ли она легкой добычей? Как знать, но отступать Леди не собирается в любом случае. Однажды она уже одержала победу и нисколько не сомневалась в собственных силах. Что ж, если мирозданию угодно посылать к ней, в ее мир, копии отца и матери, она убьет их столько, сколько потребуется, ведь они — главная опасность. Они — и Сейлор Сатурн. Остальные сэнши, генералы не такие уж значимые фигуры, они могут сберечь свои жизни, если только догадаются не идти по стопам своих предшественников и не станут сражаться против нее. Сомнительно, конечно, но выбор за ними.

Серенити просто обязана умереть. Даже символично, что смерть настигнет ее здесь, на Луне, пусть и в чужом мире.

Отыскать кого-то в шумной праздничной толпе оказывается сложнее, чем ей бы того хотелось. Пусть Леди не впервые оказывается на балу, ее опыт не слишком-то помогает, а удача долгое время не улыбается. И вот наконец-то снисходит. Здесь немало блондинок, но блондинка с примечательными оданго в нарядном белом платье, скорее всего, одна-единственная. Леди замечает ее в толпе раз или два, то одну, то в компании какого-то мужчины, и оба раза негодница ускользает. Разумеется, можно встряхнуть дворец и вновь обратить в руины, но Леди не торопится вовлекать всех присутствующих сэнши и всех генералов в развлечение, которое приберегла для себя. Может быть, потом, если удастся разыграть спектакль так, как ей хочется.

Все-таки она прекрасно знает: ее мать обретала всю полноту своей силы, когда защищала других, не себя. Да что там, она легко и охотно жертвовала собой. Если Чибиусу, юную леди Серенити, это качество восхищало, то Темная Леди находила его отвратительным и глубоко ущербным.

В третий раз золотые локоны и подол белоснежного платья мелькают и скрываются в одном из коридоров, как уже выяснила Леди, уводящем подальше вглубь дворца. Терять такой шанс просто глупо, и она тоже торопится удалиться от музыки и шумной толпы.

Несколько раз Леди кажется, что Серенити снова упущена. Что, может быть, она вообще ошиблась. И каждый раз, будто поддразнивая, хитросплетение коридоров и залов подбрасывает ей очередной знак, говорящий: ты на верном пути. В этом даже есть какой-то азарт.

Юнона не любила балы. Когда-то кто-то объяснял ей, что это замечательный повод людей посмотреть, себя показать, полезные знакомства с далекоидущими планами завести. Ни далеких, ни близких планов Юн больше не строила и, на секунду сбившись с шага, удивленно задумалась: а почему? Нахмурила изумрудные брови, мотнула сотнями тонких косичек и прогнала эту мысль: ну не строит и ладно, подумаешь?

Но мысль о бале покоя не давала. Кто организовал его и зачем? Тем более на Луне? Еще в детстве она слышала легенды о прошлом, которые превратились в сказки и рассказывались детям перед сном. Ее няня с цветочным именем "Сакура" любила их, периодически делясь с маленькой Асами.. про лунную принцессу и земного принца, про чистую любовь, пронесенную сквозь века.. только кем были эти герои? По голове пробежали мурашки и в виске нещадно застучало, как и многие разы до, когда Сейлор Юнона, третья из великолепного Амазонского квартета, вспоминала о прошлом. Очевидно, прошлое не столь уж и важно, если продолжает скрываться за пеленой, о будущем она не думает, тогда что? Единство трех времен в одном моменте, служение принцессе - то, для чего она родилась, зачем ей лишние мысли и воспоминания? А сказка.. всего лишь сказка. Зря Сакура морочила ей этим голову.

Впрочем, существование Лунного королевства и Серебряного Тысячелетия отрицать было нельзя, его руины, покоившиеся на Луне, были неоспоримыми фактами, а фактам Юнона верила, как и своей принцессе, собирающейся сейчас перед ней на бал в то самое, давно почившее королевство. И в добровольно-принудительном порядке отправляющая своих хранительниц развлекаться туда же, сама же оставаясь без охраны.
..она уже говорила, что терпеть не может балы?

Перенос прошел успешно и Джун выдохнула, сдерживая желание потереть запястья, на которых висели браслеты - полезная штука, стоит признать, вот только.. мерзкая какая-то. Веста добавила бы еще "некрасивая", но Весты рядом уже не было и Юнона, как и многие годы ранее, была предоставлена сама себе. Изумрудное платье с градиентом от темно-зеленых, почти черных, вставок до полупрозрачных тканей цвета молодой листвы, напоминающие почему-то о Цирке, с завязками на шее и открытой спиной, делало ее еще стройнее и изящнее, множество косичек, соединенных в один толстый низкий хвост, добавляли виду экзотики, но девушка чувствовала себя все равно неуютно: она с удовольствием бы заявилась сюда в кожанке и штанах, на крайний случай брючном костюме, но этикет, традиции "и вообще, Юнона, не будь такой врединой, надень платье" - и вот она вышагивает по залу, чудом разве что и годами тренировок сохраняя баланс на каблуках, наматывая здесь круги. Развлечения никак не приходили.. может, тогда их стоит поискать самой?

Ан нет, ошиблась. В толпе мелькнули розовые волосы и Асами ощутила родную энергию принцессы, что вертким ужом лавировала в толпе, явно преследуя какую-то цель. Под серебристо-зеленой маской улыбнулись, восхищенно затаив дыхание: их Темная Леди была прекрасна в своей опасной, хищной грации, словно ястреб, выслеживающий добычу. Пожалуй, сила обновленной принцессы нравилась Джун даже больше, чем раньше, но отчего под ложечкой так противно засосало?

Юнона снова тянется пальцами к запястьям и вновь останавливает себя в сантиметре от металла, выдыхая. От чего эти штуки так на нее действуют? Нет, не стоит думать, не надо, иначе опять заболит голова.. переключаясь с мыслей на действия, она сходит с траектории и движется вперед, в конце концов, кто сказал, что охрана принцессы - не ее способ развлечься? Когда надо, Юнона хитрила не хуже Цереры.

Она тянется за принцессой, как хвост за пролетающим метеором, огибает людей, кого-то даже слегка отталкивает, но этим не_живым безралично - они словно куклы оступаются, падают, рассыпаясь кеглями перед Юноной, но та спешит дальше, чтобы не потерять неповторимый аромат силы и энергии той, кому предана всем сердцем.

— Эй, ты! - незнакомка в костюме сейлора окликает Леди в тот самый момент, когда Асами проходит последний поворот и замирает в конце дворцового коридора. Алая завеса гнева падает на глаза и кажется, будто девушка даже рычит, сжимая руки в кулаки. Красный - вовсе не ее цвет, она угодно поменяет его на черный - цвет гибели - преподнеся чужую голову на блюде.
- Да как ты смеешь так обращаться к принцессе?! - в ее голосе раскаты грома - предвестники грозы, она спешит вперед, уже не стремясь скрыть торопливость, летит, словно подгоняемая ветром, и останавливается рядом с чужачкой.
Они с ней почти одного роста и хоть лицо Юноны скрыто маской, зеленые глаза, в которых мелькают молнии, различить легко - она впивается взглядом в незнакомку, больно хватая ту за чувствительное место у локтя, - кто ты такая? - шипит Асами и шорох первых капель дождя по листве сменяет прежние раскаты, - даю три секунды на извинения и преклонение коленей или я оторву твои крылышки, бабочка. Одна уже прошла.

Мана оборачивается на звук голоса, полного праведного гнева, и видит перед собой девчонку в маске — совсем ещё молодую, судя по звонкому голосу, с волосами цвета хризолита. Ни о каких «принцессах» Мана знать не знает, единственная принцесса для неё — это собственная дочь, воплощённая Обсидиановая Бабочка, и никто иной.

Взгляд соскальзывает с лица девчонки на её руки. Запястья охвачены золотом — до боли знакомыми массивными браслетами, одновременно и оружием, и кандалами. Но в подчинении у Галаксии абсолютно точно нет и никогда не было такого вот ребёнка — Мана бы знала. Она, как самая старшая и самая сильная, знает всех, кто склонился перед мощью Сейлор Хаоса.

— Ты служишь Сейлор Галаксии? — будто не услышав посыпавшихся угроз, отвечает Мана. Всё она слышала, конечно же, просто — не приняла всерьёз. Если бы она пугалась агрессии каждого человека, который мечтал её убить, особенно — каждого воина, её волосы давно бы обрели некрасивый седой цвет.

Она поднимает перед собой правую руку, демонстрируя точно такой же браслет, другой рукой упираясь в бедро и с интересом разглядывая девчонку. Она — Сейлор воин, это очевидно, в противном случае, браслетов бы на ней не было. Либо — Анимамейтс, такая же, какой когда-то, до обретения собственного настоящего Звёздного Семени, была сама Мана.

Девушка с волосами цвета розовых роз уходит к двери, но Мане всё равно — ей нужна Вечная Сейлор Мун, а не обе эти девчонки. Странно только, что у девушки, которую девчонка с браслетами обозвала «принцессой», во лбу — чёрный полумесяц. У Сейлор Мун тоже был такой, но — золотой. Красивый символ, нежный и изысканный. А этот чёрный — будто обстриженный ноготь с забившейся под него грязью. Мерзко и противно, никакой красоты!

— Я — Тяжёлометаллическая Сейлор Бабочка с планеты Кокон, — всё-таки представляется она прежде, чем девчонка в маске наделала бы глупостей. Мана покривила бы душой, если бы стала утверждать, что устала убивать. В том, что даётся легко, не может быть никакой усталости. Однако смотреть, как гаснут звёзды, ей не нравится. И гасить прислужниц Галаксии ей не хочется. Галаксии плевать на каждую из них и она совершенно не расстроится, если Мана перебьёт их всех, начиная с этой девчонки. Но эти смерти бесполезны.

— И, — продолжила она, уже совершенно позабыв о девушке, которую окликнула, — я ищу Вечную Сейлор Мун. Если это, конечно, она. Она ведь мертва, я убила ей собственными руками, и всё же я видела её здесь. И раз у тебя на руках браслеты Сейлор Галаксии, ты должна мне помочь. Что это за место? Её новый дворец? Я никогда здесь не бывала.

Галаксия, несмотря на всё её кажущееся безразличие, жадна до внимания. О новом дворце знали бы все Анимамейтс. Взращенная крохотной планетой-помойкой, Галаксия отчаянно нуждалась и продолжает нуждаться в признании — даже теперь, когда она погасила всю галактику и Сейлор Хаос почти что вырвался из-под её контроля. Что будет, когда это случится, Мана не знает. Может быть, галактика перестанет существовать вовсе. Может, перезапустится — как программа, начнёт отсчёт жизни и света с нуля. А может, так и будет бороздить просторы космоса сгустком темноты. Все три варианта печальны, и ни в одном из них нет места счастливой жизни для дочери Маны.

А этот дворец полон счастья и танцев. Мана давно уже не видела стольких людей в одном месте. И в своём Сапфировом дворце Галаксия не устраивала балы, не приглашала людей танцевать и веселиться. Это не в её характере. Может, это — творец той девушки с огрызком грязного ногтя во лбу? Но это невозможно. Практически всё население галактики перестало существовать.

Это начинает раздражать. Мана ничего не понимает в том, что происходит, а потому не может здраво оценить ситуацию. И без оценки невозможно действовать правильно. Может, стоило бы убить этих двоих и самостоятельно выяснять, что случилось. А может, убив их, она лишится ниточки, способной привести её к разгадке.

И чем дольше Мана размышляет, тем сильнее крепнет её уверенность в том, что всё вокруг к Галаксии не имеет никакого отношения. Это — не в её духе. Не в её стиле, если угодно. Ей бы не хватило… тонкости для создания чего-то подобного.